Полюс капитана Скотта - Страница 133

133

— И такими же нетленными будет сохранять их целую вечность, — с трудом сдерживая слезы, проговорил механик Дэй.

После того как все участники экспедиции опознали погибших, Аткинсон вслух прочел им те дневниковые записи, в которых речь шла о смерти унтер-офицера Эванса и ротмистра Отса, а также зачитал составленное Скоттом «Послание к общественности».

— Теперь мы имеем полное представление о том, как погибла экспедиция капитана Скотта, — завершил это чтение доктор, — а также убеждены, что капитан со своими спутниками действительно побывал на полюсе.

— Но был ли он первым? — как бы про себя обронил норвежец Гран. — Ведь в то же время к полюсу шел Амундсен, и вряд ли этот великий Норвежец уступил пальму первенства Скотту.

Командир экспедиции и Черри-Гаррард вопросительно переглянулись. Они, конечно, могли бы возразить каюру, попытаться убедить его, но понимали, что со временем точно такие же сомнения будут высказывать тысячи других людей разных национальностей и на всех континентах.

Отойдя к нартам с собачьей упряжкой, доктор опустился на их передок и несколько минут просидел так в полном молчании, лишь время от времени поглядывая на собравшихся возле него полярников.

— Внимательно осмотрите спальные мешки, сумки полярников, каждую найденную в палатке вещь, — проговорил он, когда дань памяти погибших была отдана. — Откопайте из-под снега сани капитана и попытайтесь отыскать фотоаппарат, соберите предсмертные письма полярников. Все это может нам пригодиться.

Сначала ему принесли ящик с образцами горных пород, и доктор был поражен тем разнообразием камней и минералов, которые удалось собрать группе Скотта. Когда со временем их взвесили, оказалось, что вес этой коллекции достигает 35 фунтов, и можно было лишь удивляться тому, что капитан и его товарищи до конца сохраняли ее, не решаясь оставить у очередного склада ради облегчения санного груза. Затем нашли три кассеты с фотопленками, которые предстояло проявить. Но самой удивительной находкой оказалось письмо Руала Амундсена норвежскому королю, которое кому-то из моряков удалось обнаружить в одном из старых ботинков капитана Скотта. Именно эта поразительная находка, которую прочел и перевел норвежец Гран, сразу же все расставила на свои места. Она убедительно доказывала: на полюсе Роберт Скотт все же побывал! Вот только добрался до него, увы, вторым.

— Лучше бы мы этого письма не видели, — сокрушенно покачал головой лейтенант Ренник. — Все-таки Норвежец опередил нас и к тому же наверняка уцелел!

— В том-то и беда, — с горечью произнес доктор Аткинсон, — что научное постижение полюсов мы превращаем в азартные призовые гонки. Чем это заканчивается, мы уже видим.

Все три палатки Аткинсон велел установить таким образом, чтобы последнее пристанище полярников оказалось между ними.

Символизм этого решения был понятен каждому: после многомесячной разлуки они вновь стояли посреди этого ледового безумия одним лагерем; капитан Скотт и его спутники вновь были вместе с ними. Устанавливая палатки, эти мужественные рыцари Антарктиды плакали, не скрывая слез. На двадцатиградусном морозе слезы замерзали на их бледных, изможденных щеках.

Когда все приготовления были завершены, полярные странники изъяли бамбуковые подпорки, накрыв тела своих товарищей полотнищем той палатки, в которой они нашли свое упокоение, и прочитали над ними похоронную молитву. Затем, в течение всего остатка этого дня и всей последующей ночи, они сооружали над снежной могилой огромный гурий, старательно выстраивая его из вырубленных ледовых плит.

Взобравшись на этот могильный монумент, Дэй и Гирёв установили на нем крест, который смастерили из двух обрезанных лыж. А чтобы место захоронения выглядело более приметным, западнее и восточнее гурия поисковая команда стоймя закрепила в снегу двое саней. В промежутке между «восточными» санями и могилой моряки вогнали в лед бамбуковый шест со вложенным в него металлическим цилиндром. В записке, которую сочинил Аткинсон и под которой подписались все участники поисковой группы, указывалось:

«12 ноября 1912 года, 79 градусов 50 минут южной широты. Этот крест и гурий воздвигнуты над телами капитана 1-го ранга Скотта, кавалера ордена Виктории, офицера Королевского военно-морского флота; доктора Э. А. Уилсона, бакалавра медицины Кембриджского университета, и лейтенанта Г. Р. Бауэрса, офицера Королевского военно-морского флота Индии, как первая попытка увековечить их отважный и успешный поход к полюсу. Они достигли его 17 января 1912 года, после того, как этого же добилась норвежская экспедиция. Причиной их смерти явились жестокая непогода и недостаток топлива.

Крест и гурий воздвигнуты также в память их двух доблестных товарищей — ротмистра Иннискиллингского драгунского полка Л. Э. Отса, который пошел на смерть в пургу приблизительно в восемнадцати милях к югу от этого пункта, чтобы спасти остальных, и матроса Эдгара Эванса, умершего у подножия ледника Бирдмор. Бог дал, Бог и взял. Да будет благословенно имя Господне».

— А как быть с телами ротмистра Отса и унтер-офицера Эванса? — спросил Черри-Гаррард, когда все почести погибшим были отданы.

— Три часа отдыха, и уходим по линии гуриев на юг. До места гибели Эванса мы уже вряд ли доберемся, а вот тело ротмистра драгунского полка попытаемся отыскать.

— Судя по записи Скотта, господин Отс ушел из палатки приблизительно в двадцати милях отсюда. На месте лагеря еще, возможно, сохранился гурий.

133